Противоречие конкурсной документации может быть
устранено путем толкования применительно к положениям ст. 431 ГК РФ, а не
посредством внесения в нее изменений.
В рамках дела о банкротстве общества банк, являясь
залоговым кредитором, согласно абз. 3 п. 4 ст. 138 Федерального закона от 26
октября 2002 г .
№ 127-Фз “О несостоятельности (банкротстве)” определил в соответствующем
положении порядок, условия и срок реализации заложенного имущества.
Председатель комитета кредиторов должника обратился в
суд с заявлением об урегулировании разногласий по вопросам о порядке и условиях
проведения торгов по реализации заложенного имущества, ссылаясь на то, что
пункты положения не корреспондируют друг с другом, создают неопределенность
относительно условий проведения торгов и тем самым ограничивают доступ к торгам
потенциальных покупателей, так как в одном из них было указано, что имущество
на торги выставляется “лотами”, во втором же речь шла о продаже “предприятия”.
Отказывая в удовлетворении требования, суд первой
инстанции, выводы которого поддержал апелляционный суд, исходил из того, что
первые и повторные торги уже проведены в соответствии с утвержденным
положением. Доказательств, свидетельствующих о неопределенности условий
положения и негативном влиянии оспариваемого пункта на реализацию заложенного
имущества, не приведено.
При этом судами отклонены доводы банка о необходимости
оставлять заявление председателя комитета кредиторов без рассмотрения
применительно к ст. 148 АПК РФ. Данный вывод судов обоснован ссылками на ст.ст.
2 и 35 Закона о банкротстве, а также на разъяснения п. 14 постановления Пленума
Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г . № 35 “О некоторых процессуальных
вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве”.
Отменяя судебные акты судов первой и апелляционной
инстанций и удовлетворяя заявленное требование, арбитражный суд округа счел
доводы председателя комитета кредиторов обоснованными, указав на то, что
необходимость внесения изменений в оспариваемый пункт положения в редакции,
предложенной залоговым кредитором, впоследствии признана самим банком и
конкурсным управляющим должником.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного
Суда РФ отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе
решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции по
следующим основаниям.
Согласно абз. 3 п. 4 ст. 138 Закона о банкротстве
правом на передачу разногласий относительно порядка и условий проведения торгов
по реализации предмета залога обладают конкурсный управляющий и конкурсный
кредитор, чьи требования обеспечены залогом.
Названное положение Закона не исключает права иных
лиц, участвующих в деле о банкротстве, на заявление возражений относительно
порядка и условий проведения торгов по продаже заложенного имущества (абз. 5 п.
9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г . № 58 “О некоторых
вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при
банкротстве залогодателя”).
В предусмотренном ст. 34 Закона о банкротстве перечне
лиц, участвующих в деле о банкротстве, председатель или представитель комитета
кредиторов должника прямо не поименованы.
Однако по смыслу ст.ст. 12 и 17 Закона о банкротстве
соответствующими правами наделены как собрание, так и комитет кредиторов
должника, поскольку предполагается, что они действуют в интересах конкурсных
кредиторов.
При этом необходимо учитывать, что волеизъявление
комитета кредиторов формируется путем принятия коллегиального решения (пп. 5, 6
ст. 17 Закона о банкротстве).
В рассматриваемом случае с заявлением об
урегулировании разногласий председатель комитета кредиторов обратился в
отсутствие надлежащим образом оформленного решения комитета кредиторов.
Вместе с тем, как следует из имеющихся в материалах
обособленного спора пояснений конкурсного управляющего должником, последний
заявление председателя комитета кредиторов поддерживает. В связи с этим
основания для оставления требования без рассмотрения отсутствуют.
Приведенное противоречие конкурсной документации
подлежало устранению путем толкования применительно к положениям ст. 431 ГК РФ,
а не посредством внесения изменений в положение.
Так, помимо одного из пунктов положения указание на
продажу имущества “лотами” содержалось в других пунктах. Кроме того, в
положении была сделана ссылка на приложение, где указан конкретный перечень
имущества, сформированного в 196 лотов.
Таким образом, для любого разумного участника
гражданского оборота очевидно, что на продажу выставляется не предприятие как единый
имущественный комплекс, а индивидуализированное имущество в лотах, в связи с
чем вывод арбитражного суда округа о наличии неопределенности в конкурсной
документации нельзя признать обоснованным.
Напротив, принятое арбитражным судом округа
постановление неосновательно предоставляет заинтересованным лицам право на
оспаривание торгов, ведет к затягиванию процедуры банкротства, увеличивает
текущие расходы, что не соответствует целям конкурсного производства.